Ле Карре Джон - Верный Садовник



ВЕРНЫЙ САДОВНИК
Джон ЛЕ КАРРЕ
Анонс
Гиены чувствуют запах крови за десятки миль. Но двери машины с обезглавленным черным водителем и изнасилованной, а затем убитой белой женщиной-пассажиром были надежно заперты кем-то снаружи. Эта трагедия произошла в самом центре Африки...
А двуногие гиены чувствуют запах наживы за тысячи миль. Лекарства, которыми торгуют эти выродки, - убивают, а подопытными кроликами становятся для них целые народы. В смертельный поединок с могущественными противниками вступает Верный Садовник, вчера - тихий инеприметный дипломат, сегодня - бесстрашный рыцарь Возмездия...
Иветт Пьерпаоли, которая жила и умерла не зазря.
Нам выпало - стремиться за пределы.
Зря, что ли, существуют небеса?!
"Андреа дель Сарто", Роберт Браунинг
Глава 1
Новость эта достигла посольства Великобритании в Найроби в понедельник, в половине десятого утра. Сэнди Вудроу воспринял ее как мужчина, расправив грудь, с закаменевшей челюстью, не согнувшись под ударом. Стоя. Другого в памяти не осталось.

Он стоял, когда ожил телефон внутренней связи. К чему-то тянулся, когда услышал его, поэтому развернулся, наклонился и снял с рычага трубку, чтобы сказать: "Вудроу". А может: "Вудроу слушает".

Не сказал - рявкнул, это тоже зафиксировала память. Словно не он, а кто-то другой бросил в трубку: "Вудроу слушает". То есть ограничился только фамилией, опустив смягчающее прозвище Сэнди, а рявкал потому, что через тридцать минут начиналось обычное еженедельное "молитвенное собрание", на котором Вудроу, начальнику "канцелярии" , отводилась роль посредника между различными отделами посольства, каждый из которых желал полностью завладеть душой и сердцем посла.
Короче, этот паршивый понедельник ничем не отличался от любого другого. Заканчивался январь, самый жаркий месяц в Найроби, время пылевых бурь, нехватки воды, пожухлой травы и воспаленных глаз, когда на солнце раскаляются мостовые, а палисандровые деревья, да и все живое с нетерпением ожидают сезона дождей.
Почему он стоял, так и осталось для него тайной за семью печатями. По всем раскладам ему полагалось сидеть за столом, щелкая пальцами по клавиатуре, вызывая на дисплей руководящие материалы, поступившие из Лондона, и доклады посольств соседних африканских стран.

Вместо этого он стоял перед столом и занимался чем-то совершенно неуместным. Возможно, поправлял фотографию Глории, его жены, и двух маленьких сыновей, сделанную прошлым летом, когда они ездили в отпуск в Англию. Посла фотоаппарат запечатлел на склоне, и приводило это к тому, что за уик-энд фотографии, предоставленные сами себе, перекашивались.
А может, вооружившись баллончиком с инсектицидом, он сражался с каким-то кенийским насекомым, не признававшим дипломатического иммунитета. Несколько месяцев тому назад они едва отбились от какой-то мушки, которая, если ее давили на коже, вызывала фурункулы и язвы, а в отдельных случаях дело доходило до слепоты.

Он опрыскивал помещение, услышал звонок, поставил баллончик на стол и схватил трубку. Вполне возможный вариант, потому что где-то на задворках памяти остался красный баллончик, стоящий на папке с исходящими бумагами. Короче, он рявкнул: "Вудроу слушает" - в прижатую к уху трубку.
- О, Сэнди, это Майк Милдрен. Доброе утро. Ты один?
Лоснящийся, полноватый двадцатичетырехлетний Милдрен, личный секретарь посла, эссекский акцент , первое место службы за пределами Англии, младшими чинами, само собой, прозванный Милдредом.
- Да, - признался Вудроу. - Один. А что?
- К сожалению, есть новости,



Содержание раздела